Очередной приступ шока

Ползала тут по интернету и забрела на Поттер-Фанфикшн, где начинала публиковать фанфики давно... Там была выложена Паутина и сайд-стори... а сегодня зашла и увидела все 3П, причем Перекресток находится в списке популярных на сегодня... И потом в шоке нашла там и другие мои фики... Даже Время не лечит...
Пытаюсь судорожно вспомнить, посылала ли я их все туда... Нет, не нахожу такого в памяти... Теперь лежу в шоке...

Потом натыкаюсь на сайт, где предлагаются Паутина и Перекресток в формате для мобильных телефонов, мои скромные творения рядом с книгами совеременных и несовресенных авторов....

я даже не знаю, как на это реагировать...

а вот после этого

www.emblasdeco.com/?p=35

я вообще начинаю пугаться...

Паутине досталась Мерлиновская премия и вот этот Галлеон...



это действительно шокирует...

@темы: настроение

---

Извинился, .....

"Норвежский арбитр ответного стыкового матча между сборными Словении и России Хауге принес свои извинения за эпизод, произошедший на 66-й минуте матча. Напомним, после того, как Александр Кержаков лежа попытался добить мяч в ворота Хандановича, российскому форварду была показана красная карточка за грубую атаку вратаря."

 

нам всем тут же стало легче............................. как слепому зеркало нам нужны его извинения....................

@темы: настроение, футбол

---

...

Начинаю пить, курить, заниматься больше не буду... все! объявляю голодовку...

---

Клятва

Если наши выйдут в финал ЧМ по футболу, я завтра.... я... обещаю, что завтра буду заниматься и готовиться к экзамену... буду хорошо кушать... поглажу... и... и... напишу главу про Дурмстранг... и буду снова работать над Фениксом... и.... курить не начну! и пить тоже!

Только выиграйте, мальчики!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

@темы: футбол

---

Выпускной Ежика и Хорька. Окончание

Поттер ловко зацепился за ветку ниже и спустился к Скорпиусу с горящими от восторга и предвкушения глазами.
- Как ты думаешь… сколько футов воон до той ветки?- Поттер уже стоял рядом, едва держась и глядя на соседнее дерево с выражением, словно там сидела Ксения и улыбалась ему.
- Поттер, только не говори, что тебе эта пихта перестала нравиться…
- Это не пихта…
- Ну, и какого черта тогда мы тут делаем? То есть мы ошиблись деревом?
- Малфой, ты зануда,- отмахнулся Джеймс, пристраивая пустую бутылку на верхней ветке и явно примеряясь к прыжку.- Знаешь легенду о Тарзане?
- О ком?- поперхнулся Скорпиус, чуть не потеряв равновесие.
- О сыне английского лорда, который вырос среди обезьян в джунглях и умел прыгать по деревьям,- с улыбкой ответил Джеймс, все
еще глядя на соседнее дерево.
- Ты-то это откуда знаешь? Приснилось?
- Нет, это брат Аманды…
- Колобка, что ли?
- Да, был у нас на рождественских каникулах с этой книгой, ну, и рассказал,- пожал плечами лохматый.
- Так, Поттер, вспомни, что ты не сын лорда и рос среди кузин, а не обезьян,- уже обеспокоенно проговорил Малфой, готовый схватить друга за штанину, хотя чем это поможет?- Ты не умеешь прыгать по деревьям…
- Откуда ты знаешь?- почти возмутился Джеймс, делая небольшой шаг по ветке.
- Поттер, ты ежик, а не мартышка…
- Там были не мартышки…
- Если ты прыгнешь, уже никакой разницы не будет,- ухмыльнулся Скорпиус.- Потому что тебя уже не отличить будет ни от мартышки, ни от гориллы, ни от ежа… И на опознание я Лили не пущу, так и знай…
- Малфой, хватит брюзжать, не порти удовольствие!
- Да я пытаюсь избавить себя от удовольствия отскребать твои останки от земли, мало приятное занятие, скажу я тебе…
- Будто бы ты уже этим занимался,- фыркнул Джеймс.
- Конечно, ты не помнишь? Ты тогда встал на две деревянные дощечки и влепился в дерево, чтобы произвести впечатление на свою
очередную пассию,- почти с ностальгией напомнил Малфой, думая, не достать ли палочку, пока еще не поздно.- И мне пришлось тебя отскребать…
- Я даже поднялся сам!- Джеймс повернулся резко к другу, пылая от возмущения, нога его поехала, и он взмахнул руками, пытаясь удержаться. Под рукой почему-то оказался только Малфой, который тут же попытался отпрянуть – но куда отпрянешь на ветке пихты?!
Было больно и колюче. И нечем дышать.
- Поттер, гиппогриф тебя…!- прорычал Скорпиус, пытаясь скинуть этого идиота с себя и понять, осталась ли надежда на излечение после такого полета.- Тарзан неподстриженный!
- А что… не так уж и больно было,- задумчиво произнес Джеймс, пытаясь выпутаться из кустов, в которые они благополучно свалились.
- Ты…?!- слов у Скорпиуса не было, кажется, впервые в жизни он не мог найти выражений, поэтому просто взял и пнул лохматого куда получилось, чтобы тот прочувствовал всю силу возмущения Малфоя.
- Ай!- Джеймс тут же нашел выход из куста, вылетев оттуда спиной вперед и упав, держась за ногу.
Скорпиус смог, наконец, оценить ущерб – кажется, он ничего не сломал, только был грязным и наверняка покрыт синяками от шеи до копчика. Малфой поднялся, сцепив зубы, и уничижительно посмотрел на лежащего друга.
- Поттер, еще раз – и я тебя отправлю в джунгли, откуда тебя и выпускать не стоило, понял?
- Я даже не прыгнул,- простонал Джеймс, поднимаясь.
Скорпиус закатил глаза, застонав в голос.
- Все, я пошел…
- Куда?
- В завтра, где нет тебя и есть Лили и Ксения,- Малфой засунул руки в карманы и направился по тропинке, протоптанной ими пару
часов назад.
- Без меня тебе будет скучно!- крикнул ему вдогонку Джеймс, явно поднимаясь, потому что создавал шума не меньше, чем так любимое им стадо гиппогрифов.
- Шутишь?- фыркнул Скорпиус, оборачиваясь и глядя, как друг ковыляет к нему.- Мне сегодняшнего веселья на всю оставшуюся жизнь хватит… Тарзан теперь станет моим извечным ночным кошмаром…
- Малфой, ты зануда. Занудливый хорьковоподобный субъект с полным отсутствием чувства юмора,- пробурчал Поттер, ковыляя по лесу. Только лохматый мог угораздиться свалиться с дерева на друга и при этом повредить себе ногу!
- Смотря что ты подразумеваешь под «чувством юмора»,- Малфой почувствовал, что его клонит в сон. Длинная выдалась ночка…
- Ой, и не думай – я не буду с тобой спорить,- фыркнул Джеймс, выходя на край леса и останавливаясь: они вместе некоторое
время смотрели на то, как восходящее солнце отражалось в многочисленных окнах Хогвартса.- Все-таки это было здорово – учиться…
- Да, неплохо,- пожал плечами Малфой.- Особенно с курса так третьего…
- О да,- с улыбкой выдохнул Поттер, засовывая руки в карманы.- Повторить бы…
- Пощади Пуделя,- усмехнулся Скорпиус, откидывая с глаз челку.
- Он будет по нас скучать,- почти мечтательно проговорил Джеймс.- Да и мы…
Малфой промолчал, лишь пожав плечами.
Они стояли на краю леса и смотрели, как вставалосолнце их взрослой жизни: два парня одинакового роста и телосложения, с засунутыми в карманы руками и задумчивыми полуулыбками на лицах, блондин и брюнет с одинаковым блеском юных глаз.
Только один был истинным слизеринцем, а второй – прирожденным гриффиндорцем.
Даже теперь.

@темы: настроение, творчество, фанфики, ежики и хорьки, пихты

---

Из старой записной книжки

"Любовь - это желание, это сладостная боль, которая жаждет утоления и, найдя его, умирает... Любовь жаждущая продолжает жить вечно; любовь утоленная умирает..." ( Дж. Лондон "Когда боги смеются" )

 

"Сердце стучало и молилось зимней ночью, в голодном городе, в холодном доме, в маленькой кухне, чуть освещенной желтым огоньком коптилки, которая слабо вспыхивала, борясь с тенями, выступавшими из углов. Да спасет тебя любовь моя! Да коснется тебя надежда моя! Встанет рядом, заглянет в глаза, вдохнет жизнь в помертвевшие губы. Прижмется лицом к кровавым бинтам на ногах. Скажет, это я, твоя Катя! Я пришла к тебе, где бы ты ни был. Я с тобой, чтобы ни случилось с тобой. Пускай другая поможет, поддержит тебя, напоит и накормит - это я, твоя Катя. И если смерть склонится над твоим изголовьем и больше не будет сил, чтобы бороться с ней. и только самая маленькая, последняя сила останется в сердце - это буду я, и я спасу тебя"... (В. Каверин "Два капитана"

 

"Бывают трагедии, которые люди постигают чувством, но не могут охватить разумом; и тогда величайший поэт - тот, у кого вырвется самый страстный и самый искренний крик. Этот крик заменяет толпе целую повесть, и она права, что довольствуется им, и еще более права, если признает его совершенным, когда в нем звучит истина".... (А. Дюма "Граф Монте-Кристо" )

 

"Великий город,- прошептал он,- еще и полгода не прошло, как я ступил на твою землю. Я верю, что божья воля привела меня сюда, и я покидаю тебя торжествующий; тайну моего пребывания в твоих стенах я доверил богу, и он единый читал в моем сердце; он единый знает, что я ухожу без ненависти и без гордыни, но не без сожалений; он единый знает, чт оя не ради себя ии не ради суетных целей пользовался дарованным мне могуществом. Великий город, в твоем трепещущем лоне обрел я то, чего искал; как терпеливый рудокоп, я изрыл твои недра, чтобы извлечь из них зло; теперь мое дело сделано; назначение мое исполнено; теперь ты уже не можешь дать мне ни радости, ни горя. Прощай, Париж, прощай!" (А. Дюма "Граф Монте-Кристо" )

 

"Жизнь мала и велика. Многое случается в течение жизни. Бывает так, что, кажется, уже нет выхода. Просто конец... И не только тот, кто попал в беду, но и сама жизнь ищет выход. Упорно, настойчиво она борется за себя. В самой безвыходной обстановке есть надежда, которая заставляет не сдаваться. Она дает силы... Надежда всегда продлевает жизнь. А когда надежды почти не остается, тогда является он, случай, который может спасти, остановить смерть. Жизнь на земле - это самое главное. А потом уже идут красота, совершенство, гармония..." (В. Потиевский "Мага уводит стаю" )

 

"Он много прошел по дорогам войны и как бы нес не своих сапогах пыль уничтоженной и посрамленной Европы, но от того величественного и героического чувства, которое он испытывал там, не осталось и следа здесь. Он видел, что русский генерал умирал, и осознавал, что ему, победителю, надо бы испытывать великодушное чувство сострадания и величия того, что было совершено на этих древних холмах вокруг Вязьмы, н окакая-то властная и не подчиненная ему сила заставила его сжаться под этим острым и светлым взглядом генерала... "Да, таковы русские. Черт их знает, что это за народ! Они, они и только они на дороге у Германии, никакой другой силы против нас в мире нет!"- угрюмо думал он, стоя над умирающим..." (Л. Корнюшин "Смерть Егорова" )

 

@темы: настроение, литература

---

"Гранатовый браслет", А. Куприн

"... почти каждая женщина способна в любви на самый высокий героизм... она целует, обнимает, отдается - и она уже мать. Для нее, если она любит, любовь заключает весь смысл жизни - всю вселенную!... Но вовсе не она виновата в том, что любовь у людей приняла такие пошлые формы и снизошла просто до какого-то житейского удобства, до маленького развлечения. Виноваты мужчины... неспособные к сильным желаниям, к героическим поступкам, к нежности и обожанию перед любовью... Разве каждая женщина в глубине своего сердца не мечтает о... любви - единой, всепрощающей, на все готовой, скромной и самоотверженной?..."

@темы: настроение, литература

---

Выпускной Ежика и Хорька. Небольшой кусочек

- Не хочу, чтобы наступало завтра…

- Поттер, уже «завтра»…

- Ничего не знаю, пока я не лег спать, у меня всееще «сегодня»…

- Весело получается,- Скорпиус хмыкнул,- Ксенияуже спит, значит, она уже завтра, а ты все еще застрял в сегодня. Как теперьжить-то?

- Малфой, не смешно…

- Поттер, я и не пытался быть смешным. Куда мне дотебя?

- До меня тебе две ветки вверх и немного направо,-подсказал Джеймс, рассматривая полупустую бутылку в руке.

- Конечно, куда уж нам до ежиков-скалолазов,-Малфой покачивал ногой, прижавшись спиной к стволу дерева, на котором онизаканчивали свой выпускной.

Несколько часов назад они вывалились из «Кабаньейголовы», чтобы поучаствовать в последнем аттракционе от «Поттер и фантазия» -доставка в школу на невидимом такси. Где Поттер натырил столько кровавого мясаи откуда слетелось столько фестралов, Малфой даже знать не хотел, да иостальные тоже. Хорошо, что к тому времени выпускники были уже в состоянии,неспособствующем сопротивлению даже диким идеям Поттера…

- Знаешь, Малфой, а ты тоже еще здесь, а Лили ужев завтра,- довольный своим выводом, проговорил Джеймс сверху.

- Мерлин, то есть я тут с тобой застрял?- впритворном ужасе спросил Скорпиус, подняв голову, чтобы посмотреть на друга.-Чем я провинился?

- Ну… может, ты нарушил какой-то завет своегоумного талмуда?- задумчиво предположил Поттер, умудряясь сесть на ветке чуть лине в позу лотоса. Наверное, он цеплялся иголками за свою пихту.

- А, может, мне просто пойти спать и нагнатьЛили?- Малфой взглянул на часы, цифры и стрелки которых почему-то плясали,словно заразились от Поттера и Трелони небесными танцами. Пришлось долговычислять траекторию прыжков и па, чтобы понять, что было уже почти пять утра.

- Нет, ты не можешь так поступить…

- И кто мне помешает?- поднял бровь Малфой,поигрывая пустой бутылкой.- Делать уже все равно нечего…

- Как «нечего»?!- возмутился Поттер так, что вседерево закачалось, словно в него врезался Хагрид, убегавший от соплохвоста.

- У тебя, конечно же, есть идеи,- почему-тоСкорпиус не был удивлен. Весь вечер Джеймс фонтанировал идеями, одна тупеедругой, так что ждать чего-то развлекательного не приходилось. Хотя посравнению с аттракционом, что устроил Фриц Забини, явившись своей персонойнароду, чтобы рассказать, какой нехороший человек Скорпиус Малфой, Поттервыглядел профессионалом развлечений. У него хоть относительное, но чувство юмораприсутствовало…

- Конечно,- по лицу лохматого фантазера расплыласьширокая улыбка, свидетельствовавшая не только об очередной гениальной идее, нои о количестве употребленного за ночь алкогольного напитка. Или напитков…

- И…? Мне уже пугаться?

Поттер ловко зацепился за ветку ниже и спустился кСкорпиусу с горящими от восторга и предвкушения глазами.

@темы: творчество

---

Ночь, бессонница, суслик

...Не спится.

Какая глупость, если столько дней закрывать глаза лишь на два-три часа...

Причуда организма, который сходит с ума...

На градуснике 38 и 5 уже несколько часов...

Спать, надо просто закрыть глаза и спать...

Закрываю - бесполезно...

Ну, и как его уговорить?

Может, это грипп такой новый, бессонный? А все боятся свинного...

Внутри продолжается работа...

Французы отказываются работать в воскресенье... Но я явно не француз...

Внутренняя работа продолжается даже ночью...

Организм сражается... С болезнью? О нет, с сумасшествием...

Интересно, если я стану психом... Нет, не так... Когда я стану психом... Меня в одну палату с Гарри Поттером поселят? Нам будет о чем поговорить...

Внутреннее настроение теперь носит знак "плюс"... но все еще легко готово скатиться к плинтусу... Услужливое такое настроение...

Как суслик: вверх-вниз, вверх-вниз... по прериям эмоций... слишком сильных эмоций... неконтролируемых... незнакомых...

Такой милый суслик эмоционального разлива...

Чего-то явно не хватает... Или кого-то... Кого бы?

Ответ такой ясный, что суслику хочется оторвать хвост... и усы - пинцетом...

Так не должно быть! Организм, сраженный гриппом, отравленный лекарствами и поддержанный тарелкой рисовой каши за двое суток, должен спать...

Кто-нибудь уже изобрел формулу вычисления среднего коэффициента между эмоциональной опустошенностью и эмоциональным перевозбуждением? Поделились бы...

Вспышки-прыжки этого суслика выводят меня из равновесия...

Я не суслик, я просто не умею падать... К чему бы это я?

Ах, да, я вспыхиваю, когда у меня под ногами оказывается что-то, из-за чего я взлетаю, как страус эму, и тут же приземляюсь, как беременный пингвин...

Нельзя орать на детей, тем более на чужих...

Но и покушаться на жизнь и здоровье няни тоже нельзя... Слышишь, Максим?! Нельзя!

В ушах музыка, в голове - мыслительный застой, в сердце - тоска, а суслик все прыг и прыг...

Так и хочется прихлопнуть, чтобы успокоился...

Не суслик, а блоха неподкованная...

Я скучаю.

Ну вот, я это все же сказала... Благо, что все равно никто не узнает...

И я уже целых три часа не смотрела на мобильный телефон, который молчит...

Суслик как каучуковый мячик, из-за него даже мысли начали прыгать...

Ну по крайней мере, может, прыжки разбудят деятельность мозговую...

Только не сейчас лучше, лучше утром, или даже днем...

"Так долго... так тихо... так тихо... никто не придет... там будет темно... не хлынут дожди... не выпадет снег.. оставив меня... в моей тишине"...

Вельвет меня очаровывает...

"И чувствую только как ночь открывает глаза..."

Все, пора...

Спать.

@музыка: Вельвет

@настроение: сусликовое

@темы: настроение, песни и слова

---

Очень ждем

ОБЪЯВЛЕНИЕ: в замечательную и любимую Сфинкс ролевую игру по "3П" и Мародерам требуются срочно! активные игроки-слизеринцы, гадкие и не очень, порочные и не обязательно, готовые пакостить и приносить жертвы великому богу чистокровия, а именно Морган Эйвери и Эван Розье, а также Присцилла и Фриц Забини, Грег Грегори и Майкл Уильямс, в роль которому вписано оборотничество. Интересная компания и новые друзья гарантированы! Ждем нового члена нашей дружной и веселой семьи вот тут: [www.spiderweb.forum24.ru/?1-1-0-00000116-000-0-...|www.spiderweb.forum24.ru/?1-1-0-00000116-000-0-...]

---

13.02

à T.V.: ты возвращаешь краски жизни...

Она ждала, она была уверена, что он придет, хотя не видела и не слышала его с того дня, как он пообещал прийти к ней в этот
день.

Она ждала, отчего братья весь день хмурились, не понимая, почему она не радуется семнадцатилетию, почему все время смотрит на
часы. Они даже решили, что у нее свидание, и долго пытали ее, идет ли она в Хогсмид. Она не пошла, и они еще больше насторожились.

К полудню она смогла взять себя в руки и сделать хотя бы вид, что выкинула из головы черные глаза и губы, что шептали слова
обещания. Она приняла участие в празднике в гостиной, когда ее кузены, пользуясь «правилом Поттера», собрались в гостиной Слизерина и устроили там маленькое сумасшествие с фейерверками, песнями и даже танцами в исполнении
младших близнецов Уизли-Снейп…

Она ждала, но все-таки вскрикнула, когда две сильные руки схватили ее и утянули в темноту подземелий, по которым она шла.
Черная ниша, холодные стены – и жар, такой обжигающий, что она задохнулась. Она не видела его в темноте, но чувствовала всем телом, всей сущностью.

- С днем рождения,- прошептали такие близкие губы, дыхание обожгло щеку.

Она хотела хоть что-нибудь сказать, но на нее накатило сразу столько всего: ожидание и облегчение, испуг, сны двух месяцев,
от которых она ходила все время, как в тумане, злость из-за того, как он пленил ее мысли, воспоминания о нем и его губах на коже.

Она не видела его в темноте, но могла вполне ярко представить, до мелочей: черные глаза, черные густые волосы, серьга в ухе,
смуглая кожа, волевой подбородок, сильная шея, широкие плечи и сильные руки, кольцо на пальце… Она бы никогда не назвала его красивым, тем более смазливым, скорее он был мужественным, сильным, притягивающим… Не совершенным, как Грей, не темным принцем, как Конде… Он был… чарующим своей силой, волей на неидеальном лице… Лице, что она видела во снах – ярких, лишавших воли и терпения…

Он молча провел ладонью по ее руке, и она вздрогнула, потому что ее обожгло даже сквозь рубашку и джемпер. Она слышала
его чуть сбитое дыхание. Потом сильные руки повлекли ее прочь из ниши, и она смогла бросить на него взгляд, отчего сердце понеслось куда-то, не давая дышать.

Она не спрашивала его, куда он ее ведет по темным подземельям, она уже верила ему, она бы пошла за ним куда угодно. Это должно было пугать, но рядом с ним она даже испугаться не могла. Было темно и сыро, пахло затхлостью…

А потом был скрип двери – и полный мрак. За ее спиной задвинули засов, и она растерянно замерла, потеряв его руку. Было
странно – странно тепло и странно уютно, воздух был пропитан приятными запахами морской воды и горячего песка.

Она растерянно озиралась, хотя в темноте ничего не было видно. А потом руки обвили ее сзади, прижав к горячему телу, губы
коснулись ее там, куда он поцеловал ее тогда, на свадьбе. Его волосы щекотали шею, ладони медленно и мучительно гладили и скользили по животу, разжигая костер немыслимых ощущений. Она прижалась к нему, тяжело втягивая ртом воздух.
Рука сама поднялась, чтобы коснуться его волос, голова кружилась в темноте… Он вдруг исчез, и она бы упала, но тут же руки
подхватили ее, прижали к его груди, и она задохнулась, когда горячие губы накрыли ее рот с натиском и чувством, которое ей никто и никогда не дарил.

Все смешалось с такой скоростью, что она сама не могла сказать, как двигалась, как откликалась, как ее руки обвили его шею,
пальцы ерошили жесткие волосы, сердце стучало, прижатое к его груди, а губы подчинялись его губам, в которых не было нежности, не было ожидания – лишь требование, лишь страсть, почти боль, но ей не было больно.

Ей казалось, что в этой темноте она пылала костром, горела в жарком пламени, задыхаясь. Она не думала, не дышала, не
существовала – она парила в его объятиях, парила языками красного пламени…

Темнота отторгала тишину, наполняясь ее судорожным дыханием, движением губ, шорохом рук об одежду… От затылка по спине бежали искры, лишавшие рассудка, воли…

Огонь пылал, разжигаемый его губами и ладонями, ей казалось, что она всю жизнь ждала вот этого мига – мига, когда мужчина одним прикосновением докажет ей, что она принадлежит только ему.

Она и не заметила, как ярость и страсть сменились нежностью и легкими прикосновениями, горячие ладони медленно, едва касаясь,
проводили по плечам и волосам, губы уже не жалили, даря иное наслаждение, успокаивая, лаская…

- С днем рождения,- повторил он, покрывая поцелуями ее пылающее лицо.

- Мишель…- голос не слушался, она дрожала в его руках.

- Не здесь, не так…- прошептал он, словно прочитав в ее мыслях то, что она хотела ему сказать.

- Ты…

Он поймал губами ее вздох, ладони коснулись ее лица, не давая отстраниться.

- Ты самое прекрасное и желанное создание,- снова ласка его губ.- Ты будешь моим призом… Вознаграждением… Моим свадебным
подарком…

Она вздрогнула, попыталась отстраниться, но он не дал, тихо смеясь в ее губы.

- Я терпелив, я дождусь нашей первой брачной ночи…- голос его был полон предвкушения и радости.

- Но…

- И от тебя зависит, как скоро это случится,- его губы скользили по ее шее, и она опять задыхалась, костром горя в его руках.
Поцелуи были словно обещанием, авансом, словно призывом к тому, что она может получить…

- Ты… Ты делаешь мне предложение?- выдохнула она, пальцы зарывались в его волосы, сердце хотело выпрыгнуть из груди.

- Да, это мой подарок на твой день рождения,- рассмеялся он, крепче прижимая ее к себе.

- Да?- она тоже рассмеялась, касаясь кончиками пальцев его лица в темноте.- А если я хочу тебя в качестве подарка?

- Я и так твой,- шепнул он, снова целуя ее в губы.- С первой же секунды, как тебя увидел…

- Я… я могу подумать?- спросила она, дыша глубоко, стараясь успокоиться.

- Столько, сколько хочешь,- ответил он, а потом его губы снова стали настойчивыми, ладони заскользили по ее телу, в ней снова
вспыхивало пламя.

- Нечестно…- простонала она в его губы.

- В любви, как на войне…- он опять смеялся, сжалившись над ней и снова даря нежность, от которой она начинала задыхаться.

- Мы с тобой почти незнакомы,- попыталась она защититься.

- Значит, придется познакомиться,- он прижался щекой к ее волосам и замер.- И, тем более, отдаваться незнакомцу не стоит…

- Нахал,- фыркнула она, и он опять засмеялся.

 

@темы: творчество, фанфики

---

Как она ушла в закат

Он хотел завыть – дико, надрывно, чтобы проклясть это равнодушное небо, бросить ему вызов… Но горло так сдавило, что выходили лишь тяжелые сиплые вздохи. И слез не было, он искал их и не находил.

В маленьком домике замерла мертвая тишина. Мертвая, разбитая, гулкая… Она давила на виски, на грудь, мешая сосредоточиться, мыслить…

Ему казалось, что все вокруг покрылось тьмой, словно кто-то погасил светившую ему свечу… Безжалостно, тихо, играючи…

Он даже не слышал ее последнего вздоха. Она просто отпустила мир, что мучил ее столько лет, словно перевернула страницу
дочитанной книги, в которой, почему-то, не было счастливого конца…

Он уронил голову на руки, пытаясь понять, постичь глубину потери. Он не в первый раз терял, но это было там, в другой жизни… В этой была только она… Ее ласковая улыбка, заботливый голос, ее постоянное прощение и благословление, ее мягкие губы и нежные руки…
Как жить, если у тебя уже отобрали все, что только можно?! Как снова подняться и шагать?!
Как?!
Она просила его жить дальше, когда она уйдет. Она уходила медленно, сгорая на глазах, но улыбаясь ему, целуя его руки. И он
бессильно стоял на коленях у ее постели, уже не заставляя пить зелья, уже не зовя на помощь, чтобы никто больше не купался в этом бессилии перед смертью…

И теперь он сидел на полу перед открытым окном, через которое был виден заход солнца – огненный, уносивший вдаль ее, забиравший ее с собой… Она уходила в закат, с распущенными волосами и легкой улыбкой на лице… И она держала за руку рыжеволосую девчонку в квиддичной мантии… И они оборачивались к нему, растворяясь в солнечном диске.

Они всегда уходили…
Он не мог поднять лица, потому что на уровне его глаз с кровати неловко свисала ее безжизненная рука – худая, хрупкая, уже
холодная. Наверное, надо было встать и что-то делать… Но он сидел и прятал лицо – от ее руки, от захода, от мира…
Она хотела умереть днем, при солнце, потому что ее убили ночи, ее убила луна, проклявшая их обоих столько лет назад…
Их убила. Эту мысль он долго сдерживал, но не мог не пустить в одеревеневшее сознание. Она улыбалась, уходя, но в глазах ее были
слезы, потому что с ней ушла ее мечта, которую он подарил ей…
Она унесла его с собой, ее маленького волчонка, которому никогда не было суждено родиться. Но она верила, до последнего верила,
что выдержит…
Он тяжело вздохнул, помня ужас в глазах целительницы душ и темную тоску целителя-легилимента. Да, он это сделал, да, он дал ей то, чего она хотела – потому что надеялся, что это даст ей силы бороться…
И она боролась – за него, за их волчонка, как она ласково его называла, кладя руку на плоский живот… И понимая, что она уходит,
она почему-то не переживала, что он тоже умрет. Она говорила, что теперь вечно будет с ним, с их волчонком, что там, куда она уйдет, им будет вместе не так тоскливо…
Он понимал, что у нее просто помутился рассудок, потому что она горела каждый день. Потому что не может мать так спокойно
говорить о том, что ее смерть убьет ее дитя… Она все время повторяла, что это хорошо, что ему не придется остаться одному с волчонком, что она позаботиться о ребенке лучше…
И они будут ждать его там, за заходом.
На него напал ступор, потому что он тоже не горевал по нерожденному ребенку, словно согласный на то, что так было лучше. Он
все вспоминал, как умоляли ее глаза, как просили судорожные руки, как губы скользили по его лицу… Она уже тогда медленно горела, уже тогда смерть делала первые шаги в этой комнате… Она уходила, оставляя его одного, она уходила, моля лишь о единственном – чтобы хоть раз он стал ее, хотя бы ненадолго.
Она уходила, и он покорился, надеясь, что это даст ей цель, даст сил, чтобы бороться. Он был с ней каждую ночь, когда она
протягивала к нему руки, он давал ей все, о чем она просила – лишь бы она жила…
У этого ребенка никогда не было шансов, он был
приговорен луной, первым же полнолунием, которое разорвало бы тело хрупкой женщины. Но она не дожила до полнолуния, она унесла своего волчонка с собой и радовалась этому…
Рука легла на плечо, и он вздрогнул, поднимая голову. Они опустились на пол по бокам, оба смотрели на него. Теплая ладонь
коснулась его седых волос, рука из прошлого, о которой он уже давно не мечтал.
Зеленые глаза смотрели с пониманием, в них отражалась та же тоска, только уже успокоенная годами. Его же тоска только поселилась
в душе, терзая… И смотрящие на него глаза обещали покой – когда-нибудь…
Он вздохнул, и теплые руки обняли за плечи, прижав к груди, пушистые непокорные волосы щекотали лицо.
И он заплакал, чувствуя на спине последние лучи заходящего солнца, на фоне которого в вечность бежали красивая волчица и ее
волчонок…

@темы: настроение, творчество, фанфики

---

Ты горишь. Ты знал, что так и будет, но я не давала тебе отчаиться.
Прости меня, это я во всем виновата... Прости, но я не могу сказат тебе прощай... Потому что твоя боль - это моя боль, и я корчусь на кровати, впиваясь пальцами в плечи, в глазах темнеет - от твоей боли... И она жжется, она такая сильная, что я дрожу всем телом.. И твои слезы становятся моими слезами, и они текут, не останавливаясь, рыдания сжимают горло...
Твои рыдания.
Я уже ничего не могу сделать, наше общее бессилие перед сломанной и разбитой надеждой... И ты не веришь больше ни во что, ты ничего не ждешь и не ищешь... Ты сдался - и теперь ты горишь... И я горю вместе с тобой - медленно, страшно, мучительно... В затылке колет, все тело сжимается, скованное, его сводит этой болью, она сжигает нас изнутри... Только тебя - уже навсегда... И это не остановить... Даже если бы я этого хотела, ты уже горишь в своем пламени, которы я сама частично для тебя приготовила...
Прости меня... И мои горячие слезы оплакивают тебя и твою разбитую надежду, и мне до рвоты больно...
Я не могу с тобой попрощаться... Но я должна тебя отпустить, потому что действительно нет надежды... Потому что я не могу видеть твои мучения, твою каждодневную боль... Но видеть пламя, на котором ты сжигаешь себя заживо, я тоже не могу...
Я кричу "Постой", но не меня ты бы хотел услышать... И я только бессильно рыдаю, потому что ты горишь в этом пламени униженной и ненужной любви, которой не давали выхода, которую не хотели... Ты горишь, хотя не заслужил этого...
Но даже наши слезы не в силах погасить твой ад, потому что это твой выбор... Я знаю, что силы твои иссякли, что ты бился о стену, сколько мог, пока не понял, что все напрасно... и я теперь тоже поняла, хотя от этого вдвойне больнее... и я не могу согреться, я не могу остановить рыдания... я плачу твоими слезами, я испытываю твою боль, и она жжет мне грудь, лишая сил...
Родной, каждую секунду твоего сгорания я оплакиваю тебя, я сожалею, что так и не смогла защитить, что давала напрасную надежду, не видя очевидного - я лишь оттягивала этот момент, я лишь делала боль сильнее... Ты прав, ты всегда был прав...
Прости меня, пожалуйста.... Прости за мое бессилие, за глупую уверенность, что все тебе только кажется...
Прости, умоляю, что позволила этому зайти так далеко, что не сберегла от этого страшного пламени... Твой огонь сжигает и меня - каждую минуту...
И я нечем не могу тебе помочь, потому что сегодня и моя вера умерла... И твоя боль во мне, огромная, которую тебе одному бы было не выдержать.... я не могу ее выдержать, и даже слезы не дают облегчения...
Потому что ты горишь... И я горю... И когда ты уничтожишь себя, чтобы не чувствовать этой боли, мне останется только пустота... Но я не могу попросить тебя остаться ради меня... Потому что теперь тоже не вижу другого исхода....
Я оплакиваю тебя, корчась от боли, содрогаясь и все еще моля не знаю кого, чтобы все изменилось... чтобы ты не горел вот так, рыдая от боли, до рвоты, до судорог...
Ты мне нужен! Но ведь это не погасит твое пламя, потому что ты не нужен ей... И ты уничтожаешь себя, не в силах изменить свои чувства к ней и ее чувства к тебе... И ты не боишься, ты уже почти жаждешь забыться, ждешь, когда уже не будет боли, когда останется лишь пустая оболочка... И я лишь смотрю на твои мучения... И мучаюсь сама, купаясь в твоей боли и понимая, что эта оболочка останется мне как укор, как пепел твоего жуткого пламени...
Я буду с тобой до конца... Я буду плакать вместе с тобой - до рыданий, до рвоты, до сведенных пальцев, вцепившихся в плечи... Я буду гореть с тобой в огне твой растоптанной и ненужной любви...
Но когда ты уйдешь... Боже, почему?! Я не могу сказать тебе прощай, потому что это еще большая боль, это невыносимо... Потому что ты уходишь разбитым и сгоревшим... потому что я не уберегла тебя...
Я не могу сказать тебе прощай, я могу лишь смотреть на это пламя и судорожно искать выход, которого, кажется, никогда не было... И помощи просить уже не у кого и, наверное, поздно...
Я рыдаю, надеясь затопить слезами этот адский огонь, сжимая руки, надеясь еще удержать тебя...
Я с тобой... Почти сутки твоего горения... Я буду с тобой до конца, когда бы он не настал... Я не жажду забытья, я не прошу сна - я прошу только облегчения для тебя, потому что если ты уйдешь сожженым до тла, я буду вечно догорать в остатках твоей боли...
Потому что я и только я виновата в этом, только я одна... И я не в силах сказать тебе прощай... Но мое "постой" уже ничего не значит...
Я горю с тобой, я плачу твоими слезами...

---

Разговор

Она сидела на полу, зажав голову руками и плача.

- Зачем ты это делаешь? Не надо...

Он не ответил, и горячие слезы с еще большей скоростью побежали по щекам...

- Я прошу тебя, поговори со мной... Не делай так, ты меня пугаешь...

Опять тишина, без надежды проблеска. Она зарыдала, чувствуя пустоту на месте, где уже столько времени был он... А потом была странная, беспочвенная вспышка - она даже не успела понять, вспышка чего - заставившая ее задыхаться, ловить ртом воздух, сжимая замершую грудь, до боли сжимая веки... И пустота... и Тишина...

- Не молчи! Я тебя умоляю...

Она даже не была уверена, что он ее слышит...

- Не делай этого, ты не можешь...! Пожалуйста...

Она уже шептала, заходясь рыданиями от страха - за него... Однажды он уже был близок к этому, но тогда она знала причину,знала, как поселить в нем хотя бы крохотную надежду, какое лекарство дать ему... Но сегодня он не позвоял ей понять...

- Скажи, что случилось? Что это было? Как... помочь?

Не может быть, он не мог - только не теперь, только не после того, как он сделал первые шаги к мечте, что терзала их обоих...

- Я прошу тебя... Ты не можешь... Помоги же мне!

Ее била дрожь, зубы начали стучать, горячие слезы обжигали щеки и подбородок.

- Вернись, я тебя умоляю... Мне страшно без тебя... Ты мне нужен!

Она тихо плакала на полу, повторяя всего одно слово - "вернись"...

@темы: настроение

---

Ищем!

ОБЪЯВЛЕНИЕ: в замечательную и любимую Сфинкс ролевую игру по "3П" и Мародерам требуются срочно! активные игроки-слизеринцы, гадкие и не очень, порочные и не обязательно, готовые пакостить и приносить жертвы великому богу чистокровия. Интересная компания и новые друзья гарантированы! Ждем нового члена нашей дружной и веселой семьи вот тут: http://www.spiderweb.forum24.ru/

---

Сказки дядюшка Ремуса, рассказанные Лили Поттер-младшей

Сказка про Голубую Льдинку

Она родилась в поле, где пахло пщеницей и солнцем, в лучах восхода... Мать вымыла ее и накормила, окрестив Голубой Льдинкой из-за ее ясных глаз... Она была белой, ласковой, смотрела на мир широко открытыми глазами с добротой... Она любила даже трех своих братьев, которые всегда дурачились и кусались...

Кошка росла, смеясь над дурашливыми братьями, бегая по лугу за бабочками, глядя на свое отражение в лужах, учась охотиться и умываться... Через некоторое время у нее появился друг - Большой Дикий Ток, кот с соседнего луга, что почти каждый день прибегал к ним на луг, чтобы поиграть с Кошкой или просто вместе поваляться на солнышке... он приносил ей лакомства или помогал охотиться на полевых мышей...

Но однажды на лугу появились люди... Мама-кошка схватила котят и начала уносить по одному... Льдинка хотела помочь матери, но у нее были еще не такие сильные зубы... Она побежала за мамой, но в высокой траве потерялась, остановилась и запищала... И тут две большие руки подняли ее в воздух... она закричала, стала кусаться и царапаться, но тут ее запихнули в коробку, и стало темно и страшно...

Так Льдинка оказалась в доме... ее выпустили на незнакомый твердый пол, поставили перед ней миску с плохо пахнущим молоком, большая ладонь непривычно погладила по голове... Льдинка снова заплакала, побежала и забилась в темный угол... там она и провела ночь, вздрагивая от звуков большого дома...

А утром в ее угол пришла большая черная Крыса, с длинным хвостом и противными глазками... Крыса подбиралась незаметно, оглядываясь по сторонам... Льдинка снова запищала, испугавшись, зажмурилась... и тут раздалось шипение, рычание, возня... Кошка приоткрыла один глаз и опять испугалась - перед ней стоял большой черный Пес, некрасивый, лохматый, покрытый колючками и шрамами, дворовый задира и хулиган...

Он задорно повилял ей хвостом.
- Ты в порядке?- пролаял он, ложась перед Льдинкой.
- Ддда...- ответила Кошка, с испугом глядя на Пса.
- Не бойся, никто тебя не тронет, идем лучше на солнце, поиграешь...- и он поманил ее прочь.
Она сначала опасалась, но Пес ждал ее, и она несмело последовала за ним, прижавшись к большим лапам нового друга...

Сначала с опаской, потом все больше увлекаясь, она весь день бегала по двору за Псом... на нее попыталась напасть курица - Пес отогнал птицу лаем... она не могла перебежать ручеек, что тек у калитки - Пес мягко взял ее за шкирку, как мама, и перенес... уже вечером, когда она валилась с ног от усталости, Пес принес ее к миске с молоком и лег рядом... она напилась, свернулась комочком между лап у теплого живота и уснула...

Утром ей уже было ничто не страшно, даже люди, что иногда подоходили к ней и гладими по белой голове, уже не пугали... она повсюду следовала за Псом, помогала ему гонять гусей или лежать у калитки, провожая взглядом чужаков... она запоминала, кто есть кто, Пес рассказывал ей разные истории... а вечером она опять свернулась под теплым боком Пса и уснула...

Проходили дни, Льдинка начала забывать и луг, и свободу, с удовольствием подставляла спинку под ласковую руку, росла... Иногда она дурачилась, нападая из-за угла на Пса, а он лишь тыкал ее мокрым носом и фыркал... он делился с ней своими обедами, а она давала ему своего молока или сметаны, мягкими лапками выбирала из шерсти колючки и зализывала раны на морде, если он в очередной раз дрался с соседскими собаками...

Однажды вечером, когда солнце уже опускалось за горизонт, Льдинка валялась на дорожке под бдительным присмотром Пса. На забор вспрыгнул кот, большой и сытый... он посмотрел на Кошку, она посмотрела на него, и они узнали друг друга
- Льдинка!
- Дикий Ток!
Кот покосился на Пса, но тот лишь повел ушами.
- Мы так давно искали тебя!- обрадованно заговорил Ток.- Идем, я покажу тебе, где живут твои братья! Давай!
Льдинка оглянулась на Пса, но тот молчал. Тогда Кошка покачала головой:
- Нет, Ток, я не могу вернуться, здесь мой дом..
Кот фыркнул и исчез с забора... А Пес повел Кошку в дом, устроил ее спать возле своей морды и почти всю ночь не смыкал глаз

На следующий день Льдинка нет-нет да и посматривала на забор, вспомина маму, братьев, луг и свободу... а вечером на заботе опять появился Дикий Ток, только с одним из ее старших братьев. Они опять уговаривали Кошку пойти с ними, оставить дом, но Льдинка отказалась... и опять в эту ночь Пес не сомкнул глаз, зарывшись носом в белую шерсть Льдинки...
На третий день Льдинка перестала играть и есть, она сидела у забора и смотрела на него. Вечером там появились все три ее брата с Диким Током и стали уговаривать Кошку вернуться домой, к матери...
И Льдинка прыгнула на забор, потом оглянулась - Пес встал на лапы и грустно посмотрел на нее, кивая, словно отпуская на свободу... И она помчалась за братьями, радуясь...

Мама обняла ее и умыла, положила спать возле себя, выспрашивая о том, где была Льдинка и что видела. У мамы уже были новые котята, и на следующий день Кошка стала помогать матери... прошло два дня, она бегала по лугу с братьями и диким Током, но с каждым днем она становилась все грустнее... она вспоминала дом, и гусей, и солнце, и Пса...
Через три дня на луг пришагал Толстый Гусь.. не раз он щипал Льдинку за бок и пугал ее... она зашипела, выгнулась, а Гусь лишь дернул клювом и впервые заговорил с ней:
- Пес не ест и не пьет... не встает... ничто его не радует... умрет он...
и потопал Гусь обатно, медленно и грустно...

Льдинка оглянулась на мать, та мягко улыбнулась ей и прошептала: "иди с богом, доброе дитя"... и Кошка помчалась через луг, обгоняя Гуся... она бежала и бежала, пока не достигла деревни, своего забора, вбежала в дом и нашла Пса в том углу, где они всегда спали вместе. Перед ним стояли миски с водой и едой, но Пес к ним даже не притронулся...
- Ешь, я прошу тебя,- она подошла к Псу и села возле его морды, начала, как раньше, зализывать раны на его морде, потом стала кормить его и поить, принося понемногу в зубах.
Улыбались, глядя на это, люди, поставили рядом с кошкой миску со сметаной...
Всю ночь сидела Льдинка возле Пса, не смыкая глаз, а утром он встал, и вместе они пошли во двор, смотреть восход...
На заборе сидел Дикий Ток:
- Так вот на кого ты прменяла нас! на собаку! он же наш враг!
- Он лучше тебя,- ответила Льдинка,- у него есть дом, он трудится, а не слоняется целый день... он верный друг...
- Всего лишь пес!- фыркнул Ток, шипя.
Тут Пес встал на лапы, зарычал и прыгнул. Ток заверещал и бросился прочь.
Потом Льдинка и Пес вернулись в дом, она свернулась комком под боком у Пса, и они оба заснули.

@темы: творчество

---

Ночная исповедь разбитого сердца...

***
Я уйду, прикрывая двери...
Унесу пустоту за собой...
А как же хотелось поверить,
Что я дорог тебе и пустой...

Словно в разбитом бокале,
Осколками плачет любовь...
Ты счастлива будешь в финале,
Плата будет проста - моя кровь...

Сам себя я давно уничтожил,
Чтобы мир твой не омрачить,
Я сгорал - для тебя, ну и что же
Это пламя пора погасить...

Я мечтал подарить тебе счастье...
Я исчез, ему путь уступив,
Чтобы крест из трефовой масти
Меня внутренне испепелил...

Годы шли, я был мертвым, разбитым,
Создал ад я и сам в нем сгорал,
Карты все мои были уж биты,
Я путь пепла давно сам избрал...

Эта встреча была лишь ошибкой,
Лишь насмешкой над пустотой,
В моем мире пустующе-зыбком
Сердце вновь разбито тобой...

Умер я и теперь уничтожен...
Чем? Любовью, что жжет изнутри,
Пред твоими глазами, ничтожен,
На коленях стою, посмотри...

Посмотри на меня! Я примерно
Внес оплату за счастье твое,
Я исчез, чтобы огненной пеной
Себя сжечь вместе с болью живьем...

Знаю - верю!- в любви ты купалась...
Не зря же себя я разбил!
Не зря каждым днем искупал я
Болью радости жизни твои...

Сердце хрустнуло и разбилось,
Кто-то должен за счастье платить,
Больше жизни тебя полюбил я...
Мою смерть я тебе посвятил...

Ухожу, прикрывая двери,
В никуда, вновь разбитый тобой,
Не узнаешь ты и не поверишь,
Как хотелось услышать: "Постой!"...

***

Мне бы так хотелось забыть -
Знаю, тебе б было легче,
Но нелегко разлюбить
Уже покоренному сердцу...

Его я тебе подарил,
Хотя ты того не желала,
Прости, что тебя полюбил,
Что душа тебя возжелала...

Ты хочешь - уйду навсегда,
Одно лишь исправить не в силах:
Забыть и убить без следа
Сердце, что тебя полюбило...

***

Двадцать лет одиноких и зыбких

двадцать лет без волшебства

позади лишь боль и ошибки

и полные муки слова

Двадцать лет не находишь приюта

Лист осенний в полях на ветру

Ты сгоришь без любви и уюта

Так останься - я годы сотру

Двадцать лет -словно путь через пламя

Он закончился, сядь, отдохни…

Обниму, приласкав, а не раня…

Мне поверь и рядом засни…

 

 

@настроение: ужасное

@темы: настроение, творчество, стихи

---

Страсть и любовь: Нарцисса Малфой-младшая

- Если страсть красная, а любовь розовая, то какого же цвета будет страсть, питающая любовь, и любовь, начавшаяся в одну секунду со страстью?

Мишель: - Это будет фейерверк: с каждым новым взрывом – новое разноцветье.

Нарцисса: - Цветов Малфоев.

Он стоял в тени у стены, пристально следя за кружащимися в зале парами, иногда отпивая из бокала шампанского или засовывая руку в карман брюк. Ему казалось, что в его голове не осталось ничего статичного или наполненного прежней жизненной уверенности – кровь бурлила с такой скоростью, что сносила все связное и прочное.

С ним еще никогда не случалось ничего подобного – даже в самые горячие годы бурной юности. А теперь оказалось, что все это время он просто готовился к тому, чтобы увидеть – и влюбиться с первого взгляда. Хотя этот взгляд был далеко не первым за долгие годы его знакомства с ней…

Как он смотрел раньше? Поверхностно, без внимания, как на ребенка…

Взгляд черных глаз, не отрываясь, следил за тонкой фигурой, что, казалось, без остановки кружилась в зале уже несколько часов. И с каждой минутой его все дальше затягивало, все сильнее хотелось подойти и вырвать ее из рук очередного партнера – чтобы никогда уже не выпускать из объятий…

Он допил шампанское, но продолжал вертеть в руке пустой бокал. Многочисленные свечи играли в хрустале и в камнях кольца, что он носил на безымянном пальце почти всю свою жизнь. Когда-нибудь он наденет его на руку своей невесты… И он был уверен, что уже знает будущую обладательницу…

Музыка сменилась, за небольшую паузу он успел поймать звук ее смеха – она взъерошила волосы на макушке старшего кузена и повернулась к отцу, который уже подал ей руку.

Кажется, она перетанцевала со всеми мужчинами и парнями в этом зале, с некоторыми даже не один раз. Для каждого у нее была своя улыбка, свой взгляд: восхищенный и полный обожания – для отца, что сейчас грациозно кружил ее по паркету, и многие останавливались, чтобы полюбоваться этой парой; нежный и ласковый – для великого деда, который в данный момент о чем-то разговаривал с Люпином-старшим, отцом жениха; насмешливый и игривый – для старшего кузена, ловко схватившего за талию свою девушку и под шумок потащившего ее из зала, хотя она особо и не сопротивлялась; доверительный и добрый – для старшего брата, который не менее грациозно, чем отец, вел в вальсе их маму; спокойный и полный восхищения – для выдающегося младшего дядюшки, веселый – для старшего… Для каждого мужчины их огромной семьи у нее были особые, отдельные чувства. И всех их она любила – не меньше, чем они обожали ее…

Он вздохнул, стараясь смирить кипевшую в нем ревность – даже к ее отцу, что держал ее сейчас в своих руках. Ничего подобного в его жизни еще не было…

- Я не понял, почему шафер сегодня не танцует?

Он вздрогнул, когда Сириус Люпин, новоявленный муж, чуть хлопнул его по плечу.

- Готовлюсь оказывать первую помощь, если молодая жена будет в своем репертуаре,- усмехнулся он, даже не посмотрев на друга.

- Теперь это моя забота, я даже аптечку взял, хотя в присутствии Ксении и Тео она нам вряд ли понадобится,- Сириус убрал с глаз волосы и потянулся, взглянув на часы.- Да и мы все равно скоро сбегаем…

- Секунды считаешь?- он уголком глаза увидел невесту в пышном белом платье, – она разговаривала со свекровью – обе над чем-то тихо смеялись.- Небось, вспоминают твое детство с пеленками…

Сириус лишь фыркнул.

- Мишель…

- Да?

- С тебя абсолютно непутевый шафер, хочу я тебе сказать…

- Главное, чтобы ты был путевым мужем,- хмыкнул молодой человек, не поворачиваясь к другу.

- Завтра спросишь у своей названной сестренки… А, может, и не спросишь?- Сириус взял из рук друга пустой бокал и заменил на полный. Шафер, кажется, этого даже не заметил.

- И почему бы это не спрошу?

- Потому что я не уверен, что в ближайшие дня три выпущу ее из спальни,- довольный собой, заметил Сириус, глядя на жену.- И мне хорошо, и ей безопаснее…

- Она сегодня ни разу не упала,- заметил Мишель, заметив, как со сменой музыки прекрасное видение, что приковало к себе его взгляд, мягко коснулось губами щеки отца и подошло к брату, потянув танцевать. Младший Малфой сегодня был явно не в духе.- Хотя вряд ли это ее заслуга… Весь день кто-то старается быть рядом и не дать ей наступить на собственный подол. Вообще не понимаю, кто ее уговорил надеть подобное платье… Я был уверен, что юбку она обрежет до колена – на всякий случай…

- Сила убеждения,- Сириус расплылся в довольной улыбке.- Слушай, Мишель…

- Люп…

- Что?

- Ты не хочешь пойти и пригласить свою жену на танец?

- Нет.

- Почему это?

- Я ей поклялся, что не подвергну ее подобному испытанию дважды, первого танца ей хватило,- пожал плечами Сириус.

- Ты ей клялся в этом до мальчишника?- Мишель ухмыльнулся, приподняв бровь и давя в себе жгучую ревность.

- А есть разница?

- Конечно, потому что после мальчишника, тем более после венчания, ты считаешься уже мертвым и заново родившимся, все данные ранее слова недействительны,- шафер пожал плечами.- Иди, уверен, что ты справишься даже с этим непростым делом…

- Она же убьет меня,- фыркнул Сириус, поправляя галстук и пристально глядя на молодую жену. Та перехватила его взгляд и почти тут же насторожилась, сощурив глаза. Люпин ей улыбнулся, и она медленно покачала головой, одним выражением лица призывая его отказаться от любой затеи, что они с Мишелем могли организовать. Потом она что-то сказала миссис Люпин и медленно, очень осторожно пошла в их сторону, не поднимая глаз от пола и стараясь не врезаться ни в кого из танцующих.

- Молодец,- Люпин подхватил Айрин под руку и притянул к себе, расслабляясь.

- Мишель, не смей его ни на что подговаривать, мне этого не пережить,- попросила девушка, с угрозой глядя на названного брата.

- Теперь ты в надежных руках, так что я не волнуюсь,- рассмеялся шафер, лишь на секунду посмотрев на Айрин.

- Дорогая, давай…

- Не смей!

- Рин, я тебе обещаю, что…- начал Сириус.

- Если я упаду,- с угрозой в голосе сказала девушка, глядя на Сириуса,- спать будешь на пороге, на коврике, понял?

Тот фыркнул и буквально вынес жену в центр зала. Пары быстро отошли, с улыбками глядя на виновников торжества. Мишель, наверное, был единственным в зале, кто смотрел не на них – он не отрывал взгляда от Нарциссы Малфой, которую обнимала рука брата. Один из темноволосых кузенов что-то шептал ей на ухо, и она чуть улыбалась, кивая.

Мишель опять втянул воздух, на миг прикрывая глаза, чтобы успокоиться. Буря эмоций не давала мыслить хладнокровно. Когда он их открыл, то посмотрел прямо в ее светлые глаза – она впервые за этот день перехватила его пристальный взгляд.

Ему показалось, что зал вокруг растворился вместе с людьми и звуками. Все, что было рядом с ней, слилось и смешалось, стало одним разноцветным пятном, в котором яркой льдинкой стояла она. Он видел, как чуть прищурились ее глаза, она вздрогнула, и Мишель приподнял одну бровь, не отпуская ее неотразимого взгляда. Он и не заметил, как стал дышать через рот, глубоко и часто, его словно обожгла волна абсолютного чувства.

Она немного повернула голову, и он улыбнулся ей – криво, с долей усмешки – салютуя бокалом. Она ответила на улыбку почти удивленно, лицо чуть вспыхнуло, окрасив бледные щеки, и тогда Мишель понял, что достаточно на сегодня созерцал. Пора действовать, даже если чувства внутри так и не улеглись, чего он ждал весь вечер… Придется бросаться в омут с головой и без спасательного жилета, как говорил его дед-маггл…

-Нисса, ты в порядке?

- Да, а что?- девушка с трудом повернула голову, чтобы посмотреть на Луция. Он выглядел немного обеспокоенным, еще крепче обнимая ее.

- Ты дрожишь,- тихо заметил брат.

- Все хорошо, просто голова закружилась,- Нарцисса постаралась взять себя в руки и даже смогла не смотреть в противоположный конец зала. Кровь бежала с такой скоростью, что ей стало жарко.

- Ты сегодня за вечер хоть раз присела?- с открытым уже беспокойством спросил Луций, уголком глаза следя за танцующими Сириусом и Айрин. К ним уже присоединилось несколько пар.

- Все нормально, не волнуйся… А где Чарли?- она решили сменить тему, потому что вряд ли сможет объяснить брату, что с ней произошло. Да она пока и себе-то не могла этого точно объяснить… Девушка посмотрела на свои руки, что еще немного дрожали, а потом осмелилась снова взглянуть в противоположный конец зала, но там никого уже не было. С губ сорвался вздох то ли облегчения, то ли разочарования…

Луций молчал, и Нарцисса подняла взгляд, чтобы узнать, почему брат не отвечает. И тут же замерла, чувствуя, как кровь опять готова хлынуть к щекам, а тело дернуться прочь…

Он быстро обошел зал и остановился почти напротив нее, окруженной братьями-кузенами. Луций Малфой напрягся – едва заметно, чуть крепче прижимая сестру к себе. Тут же на него стали смотреть и три кузена Нарциссы, стоявшие рядом. Казалось, что сделай он еще хоть шаг, приблизься к их сокровищу, и они встанут стеной перед девушкой, загораживая от всего мира.

- Мишель,- кивнул ему Рон, похоже, самый спокойный в этой компании защитников.

- Привет всем,- он знал ребят уже много лет, хотя пересекался в последние годы не часто. Раньше, в школьную пору Сириуса, Мишель нередко гостил у Люпинов и даже однажды у Поттеров, что его обязало знать почти всех кузенов друга. Он даже помнил Нарциссу – в последний раз он ее видел еще с косичками и в платье с рюшами…

Мишель пристально посмотрел на девушку, стараясь не потерять вежливое выражение лица, иначе парни и правда не пустят сестру танцевать с кем-то, в ком не течет кровь родственника.

Он видел, как она чуть прищурилась, повернула голову, опустив ресницы. Грудь ее поднималась и опускалась неравномерно, словно она старалась сдерживать дыхание.

- Нарцисса, подаришь танец бедному шаферу?- с легкой улыбкой кивнул он девушке и протянул руку. Он не обратил внимания на движение Луция и «рыжих братьев» - он следил за ее лицом, на котором, словно отражение, появилась такая же легкая улыбка. Ее тонкая рука в длинной черной перчатке легла в его ладонь, и он с трудом сдержал вздох.

Мир перестал существовать в тот миг, когда он положил руку ей на талию, а она коснулась его плеча, все так же глядя в глаза. Он стал медленно вести ее в танце, радуясь, что не нужно вальсировать, потому что быстрое движение разрушило бы этот момент. Он ощущал, как она чуть дрожит, когда его ладонь мимолетно двигается по ее гибкой спине, как глубоко и прерывисто дышит, потому что он поглаживал большим пальцем ее руку, чуть отведенную в сторону. А его взгляд не отпускал ее из своего плена, заставляя расширяться зрачки ее серо-голубых глаз, темнеть.

Они молчали, стараясь справиться с дыханием, совладать с собой в полном зале. Иногда он видел в ее юных глазах вспышку испуга – наверное, для нее подобное было ново. Для него – тоже, отчасти. Он знал раньше моменты абсолютной страсти, но тогда это была лишь страсть… Сейчас же для него прекрасно было просто молчать рядом с ней, смотреть в ее глаза – и ничего не делать. Он бы мог провести так целую вечность, читая ее взгляд и выражения лица… Он был словно заворожен, он был скрепкой рядом с магнитом, притянутым к прекрасной планете из космоса метеором…

- Вот скажи: почему я не удивлен?

Луций вздрогнул, когда рядом оказался Чарли, смотрящий на ту же пару, что и Малфой.

- Потому что Третий Глаз Трелони спер?- нарисовался Джей Уизли-Снейп с бокалом чего-то, что родители вряд ли позволили бы ему пить. Над плечом Джея тут же появилась рука Рона, выхватившая бокал.- Эй, отдай!

- Брысь,- тихо попросил Темный Отшельник, одним взглядом погасив все протесты брата.

- Ты не удивлен,- наконец, заговорил Луций,- потому что чего-то подобного стоило ожидать…

- Ну, по крайней мере, он не полувампир, у него нет шрама в пол-лица, ему едва за двадцать, и он не играет в команде вашего отца,- констатировал Чарли, тяжело вздыхая.

- Они ведь сто лет знакомы,- Луций видел, что сестра не отводит взгляда от партнера по танцу, и это его начинало беспокоить. Очередной сердечной драмы сестры ему только и не хватает.- И он слишком часто меняет подружек…

- Ну…- Поттер усмехнулся,- это проходит, поверь моему опыту…

Малфой хмыкнул.

- Спорим, что она станет с ним гулять, а бросит через месяц?- рядом опять оказался Джей, загодя опустошивший свой бокал и победно взглянувший на старшего брата.

- Через два, больно уж она пристально на него смотрит,- вмешался в разговор Джон Уизли.

- Она не станет с ним гулять,- подключился ТиДжи, бросив взгляд на кузину и шафера.- Слишком явно проявленный интерес. Что скажешь, Рон?

- Она его не бросит,- коротко ответил Темный Отшельник, глядя на Джея.- Спорим. И, проиграв, ты не возьмешь в рот ничего, крепче Сливочного пива, вплоть до твоей собственной свадьбы…

- Э… Ладно,- с бравадой пожал старшему брату руку Джей, а кузены вокруг ухмылялись.

- Нашел с кем спорить,- фыркнул Джон, когда младшие близнецы исчезли из зала, а за ним и Рон удалился, решив найти Ричарда.- Наш Отшельник никогда не проигрывал споров…

- Пфф,- выдохнул Луций недовольно,- получается, нам придется смириться?

- Ну, есть вариант, что он ее бросит,- пожал плечами Чарли и хлопнул Малфоя по плечу:- Не кисни, жизнь прекрасна! И Почемучка твоя скоро…

- Оставь ее в покое, пожалуйста,- попросил Луций, тут же хмурясь.

- Да ладно,- рассмеялся Поттер,- я просто хотел…

- Все твои хотения лучше всего демонстрировать Черити, тебе не кажется?

- Знаешь, с тех пор, как ты начал ухаживать за Забини, ты стал абсолютно и невозможно невыносимым,- фыркнул Поттер и оставил Луция, решив, что портить вечер из-за плохого настроения кузена не стоит.

Она была почти благодарна братьям за то, что они вдруг решили устроить сумасшедший фейерверк прямо в зале, где на какой-то миг воцарился сумасшедший дом, потому что кто-то из младших детей принес с собой кота. Кот, напугавшись не на шутку взрывов и разноцветных змеев, шмыгнул в толпу и атаковал кого-то из гостей.

Нарцисса бы рассмеялась, глядя на попытки отодрать испуганное животное и в то же время прекратить взрывы, но она воспользовалась моментом, чтобы скрыться в ожившей толпе родственников и гостей. Мишель, казалось, хотел последовать за ней, но видимо решил, что без его помощи могут не обойтись. И девушка под гул голосов – тетя Шарлотта держала за ухо одного из своих сыновей и перекрикивала шум всего зала – скрылась в полумраке коридора, куда выходили двери в туалетные комнаты. Она влетела в светлое помещение и прижалась спиной к холодному кафелю, прикрывая глаза и тяжело дыша.

Мерлин, что с ней творилось? Подобная буря чувств от простого взгляда или прикосновения была пугающей. Колени подгибались, руки дрожали, голова приятно кружилась… Разве такое возможно?! Даже в ту минуту, когда ее поцеловал Роберт Конде, которого она в тот момент любила, она не испытывала ничего подобного…

И ведь Мишель это знал, чувствовал ее замешательство и ее отклик на его движения и взгляды. Это немного злило. Немного, потому что ей не раз показалось, что он сам испытывает нечто подобное…

Дыхание успокоилось, она смогла открыть глаза и шагнуть к раковине. Стянула перчатки и открыла кран. Из зеркала на нее взглянули сильно расширенные глаза, на щеках все еще пылал непривычный для нее румянец, оттенявший бледную кожу.

Она плеснула на лицо холодной водой, не беспокоясь о макияже, и тяжело втянула воздух. В груди было неуютно, что-то внутри нее рвалось назад, чтобы снова утонуть в черноте взгляда, полного невыраженных обещаний и желаний… Так одно время смотрел на нее Александр Грей. Хотя нет, даже Грею было далеко до этой сжигающей бездны…

Она вздрогнула, когда открылась дверь, впустившая шум зала.

- Нарцисса, ты в порядке?- на пороге оказалась тетя Ксения, в руке ее был белый шарф, покрытый кровью.

- Что-то случилось?- испугалась девушка.

- Нет, просто кот маленького Гарри опрокинул на меня блюдо с закусками, пока я пыталась оттащить от фейерверков одну из французских кузин Сириуса,- улыбнулась Ксения, доставая палочку.- Эти фейерверки опасны для жизни, я уже говорила твоим дедушкам и дядюшкам, чтобы они перестали их выпускать… К нам в больницу уже троих подростков приводили с различными травмами… Нарцисса, что с тобой?

Ах, да, от Ксении ничего не скроешь, Нарцисса иногда это забывала. Наверное, тетя почувствовала то извержение лавы, что происходило внутри. Девушка медленно натянула перчатки, не поднимая на маму Чарли глаз.

Ксения не стала настаивать – занялась своей шалью, слегка улыбаясь.

- Ксения…

- Да?- женщина убрала палочку и накинула чистую шаль на плечи.

- А ведь возможно такое…- Нарцисса была настолько растеряна тем, что с ней творилось, что не находила слов,- возможно, что ты знаешь человека давно, сто раз его видела… а потом, через некоторое время… когда ты его не встречала несколько месяцев… вдруг бросаешь на него взгляд и…

- И сердце твое колотится так, словно пытается догнать упущенное зря время, кровь распространяет по телу жар, ты смущена и растеряна, ты не знаешь, что делать, потому что разумная часть тебя,- Ксения говорила тихо, нежно глядя на племянницу,- эта часть напоминает о том, что ты этого человека слишком часто видела раньше, чтобы так реагировать на его присутствие, а та часть, что вдруг очнулась, что так ярко отреагировала на этого человека, сбивает тебя с толку, требуя его присутствия в твоей жизни…

Нарцисса лишь кивнула, так и не осмелившись посмотреть на Ксению. Прохладная рука легла на плечо.

- Со мной не случалось подобного, потому что единственный мужчина в моей жизни – это Джеймс, а наше с ним чувство развивалось постепенно…

- Но тогда…?

- Посмотри на своих родителей: они знали друг друга несколько лет прежде, чем полюбили… Твоя мама однажды открыла дверь и на пороге увидела твоего отца – увидела совсем по-другому, понимаешь? Просто она так привыкла его презирать, что не сразу смогла признаться даже себе, что влюбилась в него,- Ксения улыбалась, и Нарцисса не могла не ответить на улыбку.- Мы никогда не сможем понять и постичь любовь, мы можем лишь ценить ее, когда она приходит в нашу жизнь, и не хранить зла, когда она нас покидает…

- Но это так… странно,- прошептала Нарцисса, никак не реагируя на рассказ Ксении, они все давно привыкли к тому, что в их семье есть два главных пастора любви: Альбус и Ксения.

- Однажды что-то внутри тебя просыпается, готовое встретить это сильнейшее и сокровеннейшее из чувств. Это что-то словно включается, и мы никогда не знаем, почему у всех это происходит в разное время,- Ксения погладила девушку по плечу.- Если это случилось, значит, пришло время… И было бы глупо и неправильно проигнорировать те сигналы, что посылает что-то внутри тебя…

- Эй, вы тут?- в туалетную комнату заглянул Джей.

- Что ты тут забыл?- возмутилась Нарцисса, стараясь стереть с лица растерянность.- Или давно от Рона по затылку не получал?

- Молодые пытаются тихо сбежать, идемте провожать!- и мальчик тут же скрылся, широко и задорно улыбаясь.

- Идем,- Ксения взглянула на нее и, улыбнувшись, вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Она бы вскрикнула от мгновенного испуга, что сковал ее, когда сильная рука обхватила ее за талию и втянула в самый темный угол коридора, куда свет попадал только из зала. Она бы вскрикнула, но приятная дрожь и жар, что волной прошлись по телу, погасили этот крик. Через секунду она уже стояла, прижатая к прохладной поверхности и заключенная в плен двух рук, что опирались о стену возле ее плеч. Даже почти полное отсутствие света не смогло погасить черный огонь в глазах, что сейчас смотрели на нее.

Нарцисса постаралась справиться с дыханием, немного сердитая, что он так близко, что губы его изогнуты в усмешке, что он считает себя вправе вот так хватать ее и держать.

- Ты что-то хотел?- насколько могла, буднично спросила девушка, чуть вздернув подбородок. По шее бегали мурашки, руки, которые она завела за спину, подрагивали из-за пульсирующей между ней и Мишелем волны.

- Тебе еще неясен ответ, чего я хочу?- прошептал он, и Нарциссе с трудом удалось подавить вздох - из-за горячего дыхания на ее лице и бархатных нот, что срывались с таких близких к ней губ.

- Попасть в Азкабан?- подняла она одну бровь, складывая на груди руки, хотя для этого ей пришлось немного оттолкнуть его, коснувшись. По коже опять прошла странная чувственная волна.

- Тебе нет семнадцати,- с еле уловимым разочарованием проговорил Мишель, но не отстранился ни на миллиметр, скорее приблизился, потому что она чувствовала теперь его прижатое к ней тело.- Тринадцатое февраля?

- Дар ясновидения?- Нарцисса сделала вид, что ей не польстило, что друг Сириуса знает дату ее рождения.

- Нет, Люпин, что вместо того, чтобы в преддверии Дня Святого Валентина скупать коробки с конфетами и цветы, бегал по магазинам в поисках чего-то особенного для единственной кузины,- тихо рассмеялся Мишель и резко поднял руку: кончики горячих пальцев провели горячую дорожку по обнаженному плечу, и девушка на миг прикрыла глаза, удивляясь, что еще может стоять на ногах.

- Значит, тебе ясно, почему через пару часов ты можешь оказаться далеко отсюда?- голос уже не был таким насмешливо-равнодушным, каким бы ей хотелось.

- Значит так, да?- он не казался ни растерянным, ни напуганным, скорее, сосредоточенным.- Это единственная причина, почему мне стоит оставить тебя в покое, или есть еще?

- А тебе этого мало? И какого Мерлина ты ко мне привязался?- почти со злостью спросила Нарцисса – если рассердиться, будет легче справиться с потоком чувств, что будил в ней этот парень.

- Скажем, что я давно тебя заметил и просто ждал, пока ты подрастешь,- протянул он бархатным голосом, снова проводя рукой по ее плечу и следя за тем, как судорожно вздымается ее грудь.

- Сказки будешь рассказывать своим внукам,- фыркнула она, прикусывая губу. Руки снова оказались за спиной, потому что ужасно хотелось обнять за шею стоящего перед ней Мишеля, зарыться пальцами в смоляные пряди и сдаться на его милость.

- Нашим внукам,- усмехнулся он, чуть склоняя голову. Горячее дыхание обожгло шею, девушка почти окаменела.- Что ж…- наверное, он чувствовал, как она замерла, затрепетала в предвкушении того, что он мог сделать, потому что в тихом голосе послышалось самодовольство,- я подожду… Полтора месяца – ничто для того, кто видит впереди целые годы… Годы, наполненные яркими вспышками… Как эта,- и он на несколько секунд прижался губами к основанию ее шеи.

Мир завертелся, закружился, руки сами собой легли на его плечи, не давая ему отстраниться или же просто стараясь не дать ее телу сползти по стене на пол. Внизу живота пылал пожар, которого она доселе не знала.

Он поднял голову, позволяя ей держаться за него, в черных омутах была бездна невысказанных обещаний.

- Тринадцатого февраля я приду к тебе,- тихо пообещал он, медленно отстраняясь. Руки Нарциссы безвольно упали вдоль тела, она снова училась дышать.- И ты будешь ждать меня…

Да, несомненно, будет. Но она ничего не сказала, стараясь не обращать внимания на жар, что распространялся вниз по телу.

- До скорого,- шепнули его губы, и он буквально исчез, оставив после себя пустоту и волну трепетного ожидания.

@темы: творчество, фанфики

---

До скорого!

Отбыла в неизвестном даже мне направлении на недельку... Не скучайте!

@темы: настроение

---

Зарисовка

Он подкрадывался тихо и незаметно, стараясь ничего не задеть, на лице его играла шаловливая улыбка. Он замер на пороге комнаты и несколько мгновений любовался тем, как она аккуратно складывает рубашки в стопку, приглаживая рукой. Ее волшебная палочка лежала рядом на тумбочке, словно лишний в этом деле предмет.
Красивая тонкая рука снова замерла на аккуратно сложенной рубашке, словно девушка задумалась о чем-то, и тогда он решил, что пора действовать: быстро пересек разделявшее их расстояние, подхватил ее на руки и вместе с ней рухнул на кровать, снося по пути стопку белья.
- Ай…!- вскрикнула она, явно не ожидавшая такого наглого нападения. Он навис над ней, упершись руками о кровать и улыбаясь.
- Не «Ай», а «Ал»,- поправил он ее, склоняясь и мягко касаясь губами ее подбородка.- И кто такой «Ай»? Я его знаю?
- Поттер, ты с ума сошел?- задала она вполне риторический вопрос, пихая его в плечо, но улыбка пряталась в уголках ее голубых глаз.- Сколько тебе лет?
Он уже приготовился ей ответить, но она накрыла его рот ладошкой, все-таки улыбаясь – хитро и ласково, как она улыбалась ему с самых первых дней их знакомства:
- Стой, не отвечай, я прекрасно знаю, что ты собираешься сказать,- она убрала ладонь, но он успел поцеловать ее пальцы, щурясь от удовольствия.
- Я знал, что в тебе есть потенциал легиллимента,- рассмеялся он, наклоняя голову и целуя ее в лебединую шею – там, где все быстрее бился пульс.
- Для этого и потенциала не надо – просто прожить с тобой бок о бок лет так пять и внимательно слушать тебя на уроках в школе,- улыбнулась она, бережно снимая с него очки и откладывая куда-то на кровать.
- И что же я хотел ответить на твой вопрос?- он ухмыльнулся и посмотрел в ее глаза.
- Есть несколько вариантов,- ее пальцы перебирали его растрепанные волосы на затылке.- Если ты сегодня в настроении «а ля Джеймс», то ты спросишь что-то типа – «а сколько бы тебе хотелось?»… А если в настроении «а ля Лили», то ты недоуменно на меня посмотришь и спросишь: «Как можно почти три года быть моей женой и не знать элементарных вещей?»
Альбус тихо рассмеялся, одной рукой ловко вынимая из ее волос заколки.
- А если я в своем собственном настроении?- он поцеловал уголок ее растянутых в улыбке губ.
- Тогда ты разведешь тут философию об определении возраста человека по его поступкам и зависимости от обстоятельств, которые диктуют нам определенные рамки поведения,- хмыкнула она, глядя в его зеленые глаза.
- Да, не к месту это будет,- заметил Альбус, чуть прищурившись.- Будем считать, что я сегодня в настроении Джима… Итак, моя Кристин, сколько бы тебе хотелось?
- Ммм,- ее пальцы вычерчивали узоры на его шее, отчего по позвоночнику бежали мурашки.- Семнадцать?
- Что ж…- он чуть нахмурился.- В этом возрасте я…- он поднял руку и коснулся ее лица,- осмелился тебя поцеловать… Вот так,- и Альбус на какие-то секунды прижался губами к ее губам, а потом отстранился.
- Это было в самом начале твоего семнадцатилетия,- напомнила ему Кристин, подняв брови.
- Ну да, ты права,- Поттер легко просунул ладонь под ее затылок и наклонился, говоря прямо в ее раскрытые губы.- В конце концов, после тщательной подготовки и репетиций, я уже целовал тебя менее целомудренно…- и он приник к ее губам, все еще придерживая себя над девушкой свободной рукой.
- А в восемнадцать?- прошептала она, когда Альбус отстранился, позволяя им обоим дышать.
- Я думаю, это твой любимый возраст,- едва слышно рассмеялся Поттер, чуть склоняясь и покрывая поцелуями лицо жены.- Тогда ты уже начала уступать моему натиску и позволяла мне немного больше, чем в семнадцать…
- Попробовала бы я не позволить,- улыбнулась она, обнимая его за плечи и находя его губы.- Ты всегда был таким убедительным…
Он ничего не ответил, сосредоточившись на реализации воспоминаний их восемнадцатилетней поры.
- Пусть будет девятнадцать,- выдохнула она, чувствуя, как он сдерживается, не позволяя себе заходить дальше откровенных яростных поцелуев. Его руки тут же заскользили по ее телу, губы успевали обжигать кожу повсюду.
- Вот мы и добрались… До первой брачной ночи,- шептали его губы возле ее уха, а пальцы уже проворно освобождали ее от домашней рубашки.
- Эй, и почему меня никто не встречает?!
Альбус замер и испуганно посмотрел на Кристин.
- Черт!- Поттер вскочил и судорожно стал искать очки.- Я и забыл, что Роберт сегодня должен приехать…
- Я помнила,- фыркнула тихо жена, вставая и поправляя одежду,- только ты заставил забыть…
- Я не специально,- шепнул Альбус, легко целуя Кристин в нос,- и запомни, что мы остановились на девятнадцати. Как я выгляжу?
- Иди уже,- девушка стала подбирать рассыпавшиеся рубашки.
Альбус вылетел из спальни и сбежал по лестнице.
- Привет, друг!- он обнял Роберта и критически его осмотрел.- Опять в бинтах… И опять похудел, Кристин тебя закормит, предупреждаю…
- Привет, Пас,- Конде взял уже наполненный бокал с бренди, что держали в доме специально для него, и на четверть скуренную сигарету.- Где она сама?
- Роберт!- Кристин спорхнула с последних ступенек и обняла Конде, легко поцеловав его в щеку.- Не брит, худой, раненый, опять пьешь и куришь!- отчитала она друга, и Альбус закатил глаза, показывая, что именно этого и ожидал.
- Ну, Крис,- смущенно улыбнулся Роберт, легко освобождаясь от ее объятий,- ты же знаешь, что если бы не ты, то твой муж выглядел бы ничуть не лучше… Просто ему немного больше повезло.
- Я бы не был перебинтован,- с усмешкой заметил Альбус, садясь в свое любимое кресло и глядя на жену и друга.
- Был бы,- хмыкнула Кристин, беря Роберта за руку и усаживая на диван.- Потому что, каким бы одаренным волшебником ты ни был, ты не знаешь ни одного пригодного бытового заклинания, а все твои формулы Высшей Магии были бы непригодны для глажки твоих рубашек и варки макарон…
Конде рассмеялся, туша сигарету.
- Мне бы это все равно не грозило – у меня много родственниц женского пола, которые бы с радостью меня приводили в подобающий вид,- фыркнул Альбус, поигрывая газетой, что он взял на столике.- И тебя, Роберт, тоже, если бы ты появлялся в стране почаще…
- Твоим родственницам своих мужей и детей хватает,- откликнулся Конде, блаженно потягиваясь. Он всегда расслаблялся, когда приходил в дом своих друзей, словно в собственный дом, здесь не надо было притворяться, не надо было держать себя в руках…
- Так, у меня тут еще есть одно дело,- Поттер поднялся и взял со стола ворох бумаг,- а потом я буду страшно голодным…
- С чего бы это ты будешь голодным?- Кристин улыбнулась.
- Ну, я же сегодня в настроении Джеймса, забыла?- Поттер подмигнул жене и стал подниматься по лестнице, уже уткнувшись носом в свои ученые бумаги.
- Ему нужно закончить диссертацию, иначе не получит стаж при образовательном комитете,- пояснила Кристин немного озадаченному Роберту.- Идем на кухню?
Он кивнул, следуя за хозяйкой в ее маленькое царство, сел за стол, положив перебинтованные руки перед собой, и вздохнул.
- Устал?- Кристин начала плавно двигаться по кухне, без шума доставая ножи, кастрюли, продукты. Казалось, что она владеет какой-то особенной магией, потому что она была везде одновременно, успевая присесть за стол напротив Конде.
- Нет, просто забыл, что такое дом,- пожал плечами Роберт, откидываясь на спинку стула.- И люди…
- Опять неделю среди каких-нибудь чудовищ провел?
- Ну, типа того,- с ухмылкой откликнулся он.- Тебе помочь?
- Конечно, вот тебе венчик, вот тебе тесто, мешай,- улыбнулась Кристин, вручая ему вышеназванные предметы.
- А почему не заклинанием?
- А ты им владеешь?
Роберт тихо рассмеялся и принялся мешать жидкое содержимое в миске.
- Не думал о том, чтобы осесть где-нибудь?- девушка посмотрела на друга.- Ты выглядишь вымотанным…
- Я должен закончить стаж.
- Уверена, что стаж ты бы вполне мог пройти и без этих странных твоих поездок в скопища темных существ,- мягко заметила Кристин, забирая у него миску и с помощью палочки отправляя ту к противню.
- Мог бы,- хмыкнул Роберт, замолчав: он знал, что она поймет, почему он выбрал именно такую судьбу.
- Ох, Робин…- она протянула руку и накрыла его перебинтованную ладонь.- Ну, ты хоть останешься ненадолго у нас?
- Наверное,- он взял ее руку в свои, глядя в ее ясные глаза.- Вряд ли Гарри обрадуется, узнав, что я был в стране и не побывал дома…
Кристин промолчала, тишину в кухне нарушал лишь нож, что медленно крошил морковь.
- Я жду ребенка,- тихо проговорила она, опустив глаза.- Сегодня только узнала…
- Здорово,- в его голосе звучала искренняя радость, ладони крепче сжали ее руку.- Пас знает?
- Нет, еще не успела ему сказать.
- То, что не успела, еще не значит, что не знает,- напомнил Роберт.
- Если это так, то он у меня будет сидеть на голодном пайке неделю,- хмыкнула Кристин.- Я ему запретила испытывать на мне легиллименцию… Будешь крестным?
- Крис,- он чуть улыбнулся, но улыбка получилась грустной,- я вряд ли буду много времени присутствовать в жизни вашего ребенка…
- Это мелочи.
- Я не умею обращаться с детьми.
- Это приходит по мере необходимости,- заметила Кристин.- Думаешь, Альбус умеет? Пусть он и гениальный для своих двадцати одного года волшебник, но о детях он знает не больше, чем о бытовой магии…
- Ну, и куда бедному малышу двух таких неумех?
- Робин,- проговорила она укоризненно.
- Кристин, если это то, что вы хотите…
- Конечно, хотим…
- Тогда будь по-твоему,- пожал он плечами.- Только вот Пас обещал, что моим именем вы своих детей называть не станете…
- Внуков, я знаю,- рассмеялась Кристин, а потом подняла глаза, потому что в кухню вошел Альбус. Он светился, как начищенный медный чайник. Поттер прошел, сел за стол и накрыл своими перепачканными чернилами руками их переплетенные ладони.
- За это надо выпить,- улыбнулся он, посмотрев сначала на жену, потом на друга.- А то что-то даже страшно от мысли, что быть беззаботным молодым мужем мне осталось меньше года…
- Поттер, а тебе никто не говорил, что подслушивать нехорошо?- усмехнулась Кристин, с угрозой глядя на Альбуса.
- А подслушивать ты мне не запрещала, только лезть к тебе в голову,- он все еще широко улыбался.- А поскольку вы двое - единственные, к кому я действительно в голову никогда не залезаю ни под каким предлогом…
- Будто бы ты мог,- фыркнул Роберт.
- … То приходится идти на хитрости,- Альбус выглядел вполне довольным собой.- А теперь я готов к потреблению пищи, потому что даже мысль о том, чтобы стать отцом, отнимает у меня силы.
Кристин закатила глаза и встала к плите.
- Роберт, без тебя мне никак будет не обойтись, ты же не бросишь друга в трудной ситуации?
- И как я должен тебе помочь?
Кристин рассмеялась, не оборачиваясь: видимо, она, как всегда, знала, что может ответить муж на этот вопрос.
- Ну, пеленки, распашонки, присыпки… тем более, что маленькие дети, они же как самые опасные темные существа – от них никогда не знаешь, чего ждать… А ты у нас уже опытный по этой части…
- Сумел сделать, сумей и вырастить,- лаконично ответил Конде.
- Поттер, еще раз скажешь подобное о детях - я тебя заставлю неделю готовить обеды и ужины,- с открытой угрозой сказала Кристина.
- Нет-нет, это я глупость сморозил, дети – это цветы жизни, от которых иногда пахнет удобрениями,- и Альбус вскочил, чтобы на него не легла карающая рука жены. Он улыбался, как нашкодивший школьник, потом хлопнул Роберта по плечу:- Идем, сходим пока к отцу.
- Да, конечно,- Конде встал и поспешил в гостиную. Альбус задержался, чтобы подскочить к Кристин, обнять ее и тихо, только для нее, шепнуть:
- Вечером ты сама скажешь мне об этом, а я не буду сдерживать свою радость, потому что мы будем наедине,- пообещал он, легко поцеловал жену в губы и поспешил за другом.

@темы: творчество, фанфики