Девушка с крыльями и хвостиком
Пишу: медленно, мало и пока бесперспективно, потому что есть много если... если так, если эдак... но все равно пишу, потому что уже не могу не писать... герои настолько уже живут во мне, что умирать и затихать не хотят... они говорят, они действуют... И я пишу...
"Джеймс вернулся в гостиную, достал палочку и пустил по комнате свежий воздух. На кресле лежала шаль, которую вечером надевала Ксения. Он взял шаль и улегся с ней на диван, вдыхая цветочный аромат духов жены.
Он был голоден, но с тех пор, как они жили вместе, он никогда не ел, если Ксении не было дома. Не потому, что почти не умел готовить (он ведь мог пойти куда-нибудь, хоть к родителям или Розе, они бы его покормили), а потому, что без нее есть не хотел. Лучше уж подождать чуть-чуть, а потом вместе что-нибудь сделать на ужин. Этой традиции было уже почти три года, и Джеймс никогда ее не нарушал. С того вечера, как она стала его женой.
Джеймс улыбнулся, блаженно вытягиваясь на диване и закрывая глаза. Ну, вспоминать о дне их свадьбы без ухмылки он не мог. Кто еще мог рассказать о том, что после бракосочетания молодая жена получила сову, что ее пациенту стало хуже, и она с мольбой смотрела на мужа, не решаясь уйти, хотя всей своей сутью стремилась туда, к больному. И Джеймс, конечно же, кивнул в ответ на ее взгляд, потому что знал, на ком он женился. Причем он не просто ее отпустил – он пошел с ней и весь вечер просидел с журналом, пока она, все еще в свадебном платье с накинутым поверх халатом, беседует со своим пациентом в закрытой палате больницы Святого Мунго.
Потом их поздравляли коллеги Ксении, и домой они пришли уже далеко за полночь. Она пыталась извиниться, но он не хотел этих извинений: более счастливого дня в его жизни не было и никогда не будет...
"Джеймс вернулся в гостиную, достал палочку и пустил по комнате свежий воздух. На кресле лежала шаль, которую вечером надевала Ксения. Он взял шаль и улегся с ней на диван, вдыхая цветочный аромат духов жены.
Он был голоден, но с тех пор, как они жили вместе, он никогда не ел, если Ксении не было дома. Не потому, что почти не умел готовить (он ведь мог пойти куда-нибудь, хоть к родителям или Розе, они бы его покормили), а потому, что без нее есть не хотел. Лучше уж подождать чуть-чуть, а потом вместе что-нибудь сделать на ужин. Этой традиции было уже почти три года, и Джеймс никогда ее не нарушал. С того вечера, как она стала его женой.
Джеймс улыбнулся, блаженно вытягиваясь на диване и закрывая глаза. Ну, вспоминать о дне их свадьбы без ухмылки он не мог. Кто еще мог рассказать о том, что после бракосочетания молодая жена получила сову, что ее пациенту стало хуже, и она с мольбой смотрела на мужа, не решаясь уйти, хотя всей своей сутью стремилась туда, к больному. И Джеймс, конечно же, кивнул в ответ на ее взгляд, потому что знал, на ком он женился. Причем он не просто ее отпустил – он пошел с ней и весь вечер просидел с журналом, пока она, все еще в свадебном платье с накинутым поверх халатом, беседует со своим пациентом в закрытой палате больницы Святого Мунго.
Потом их поздравляли коллеги Ксении, и домой они пришли уже далеко за полночь. Она пыталась извиниться, но он не хотел этих извинений: более счастливого дня в его жизни не было и никогда не будет...
-
-
26.07.2008 в 18:29-
-
26.07.2008 в 20:10-
-
28.07.2008 в 11:59-
-
28.07.2008 в 18:25-
-
31.07.2008 в 01:46СеЛеЗеНь