Отцы и дети: Объяснение

воскресенье, 27 сентября 2009

22:57

Сфинкс

Девушка с крыльями и хвостиком

Последний вечер дома, как обычно, затянулся, и они, позевывая, поднялись в комнаты уже после полуночи. Отец еще остался копаться в бумагах, а мама рядом с ним взялась за эскизы, которые показывала им этим вечером. Нарциссе очень понравился новый дизайн парадной мантии, и она хотела побыстрее получить такую в свой школьный гардероб.

- Нисса…

Она чуть улыбнулась, поворачиваясь к брату, который остановился возле своей комнаты.

- Да?

- Все образуется, вот увидишь…

Она пожала плечами, не привыкшая лгать Луцию – у нее пока не было уверенности в завтрашнем счастливом дне.

- Спокойной ночи.

- Пока,- она махнула брату и вошла в свою комнату, прикрывая за собой дверь и прислоняясь к ней. Пока она была с семьей, с близкими людьми, ей стало легче, она даже ненадолго забыла о том, что так ее мучило, но в тишине своей комнаты она вновь ощутила безнадежную тоску одиночества.

В камине пылал огонь, бросавший на пол и стены причудливые тени. Одна – у самого окна – была пугающе определенной. Девушка даже не успела понять, почему тень ее пугала, как темная фигура двинулась, тень ожила.

- Не хотел тебя напугать,- раздался спокойный хриплый голос, от которого по телу прошли мурашки, сердце забилось часто и легко.

Нарцисса боролась с двумя желаниями – шагнуть ему навстречу или отвернуться, прячась от тех воспоминаний, что они оба хранили.

- Что ты тут делаешь?- голос не дрогнул, ничем не выдал ее, хотя она была уверена, что он чувствует и ее волнение, и бешеный ток крови.

- Нам давно надо было поговорить,- Роберт Конде стоял посреди ее спальни и пристально смотрел на ее чуть вспыхнувшее лицо.

- Интересно, что сделает отец, если застанет тебя здесь,- чуть усмехнувшись заледеневшими губами, спросила девушка. Она благодарно прижималась спиной к двери – так ноги точно будут ее держать. Ей нужно было сейчас что-то, на что опереться…

- Позови – и узнаем,- равнодушно пожал плечами мужчина, делая пару шагов вперед. Он заслонил собой огонь, и Нарцисса уже не могла различить черты его лица.

Воцарилось тягостное молчание. Девушка боялась его нарушить, наслаждаясь такими драгоценными минутами наедине с ним. Это наслаждение было с привкусом боли и отчаяния, и она понимала, что потом очень пожалеет об этом.

Он отошел в сторону, и Нарцисса чуть прищурилась, когда свет ударил ей прямо в глаза. Ей хотелось заговорить с ним, сделать к нему шаг, но гордость не позволяла. Он однажды уже отверг ее, второго раза она не допустит.

Она видела, как ему непросто: казалось, что внутри него идет какая-то борьба. Наверное, он пытался подобрать слова, но для чего? Зачем он пришел, если только несколько часов назад он ушел – сбежал – из Зала, едва она туда вошла? Он даже не стал притворяться, что ему приятно находиться с ней в одной комнате.

- Я не хочу, чтобы ты страдала,- вдруг заговорил он, словно произнеся вслух одну фразу из своего внутреннего монолога.

- С чего ты взял, что я страдаю?- она продолжила играть ту роль, что взяла на себя сегодня днем, войдя в дом деда.

- Упрямая девчонка,- ей показалось, что он улыбнулся, но лицо Роберта было покрыто тенью. Она понимала, что нужно отжаться от стены и выйти… Сделать хоть что-нибудь, чтобы показать, насколько он ей безразличен.

Папа, как тебе это всегда удавалось?! Ведь это невозможно, когда сердце сжимается в груди, и тебе просто необходимо прижаться к стоящему перед тобой человеку, которого ты и любишь, и ненавидишь одновременно – за то, что он отверг тебя, что причинил тебе боль…

- Я хотел извиниться,- опять заговорил Роберт, и Нарцисса сдержала рвущийся наружу всхлип.

- За что?- она справилась с голосом – хотя бы это ей удавалось. Если он сейчас будет просить прощения за то, что оттолкнул ее, она его ударит, потому что это будет еще больнее…

- За то, что не объяснил тебе всего.

Она не была готова к тому, что он стремительно подойдет и заглянет ей в глаза. Красная оболочка в его глазах почти полностью растворилась в синеве. Он нависал над ней, практически сметая за секунду все возведенные ею барьеры самозащиты. Он был слишком близко, чтобы она могла успешно притворяться…

- Нарцисса,- ее имя легко слетало с его губ, глаза буквально гипнотизировали, не давая отвернуться,- я не могу ответить на твои чувства, хотя… очень бы хотел.

Она вскинулась, дернулась прочь – но куда? Он буквально заставлял ее остаться на месте.

- Ты невероятный человек,- Роберт поднял руку и положил ей на плечо. Нарцисса прикрыла глаза, то ли от невыносимости его близости, то ли от похожей на боль ласки его руки. Как она мечтала об этом – чтобы он касался ее, чтобы оказаться с ним вдвоем в полутемной комнате, чтобы его синие глаза смотрели на нее и только на нее…- Я бы сказал, что ты притягательный человек. Ты красива и желанна, поверь…

Она почти не дышала, слушала его, не открывая глаз – видеть его так близко было слишком для ее самообладания.

- Ты тонкий цветок, который только начинает распускаться, совсем скоро из ангельского ребенка ты станешь прекраснейшей из женщин… А я… Я уже стар для тебя. Но дело даже не в этом. Поверь,- голос его звучал приглушенно, он словно пытался убедить ее,- если бы я мог полюбить кого-то, то это была бы ты… Никакой возраст, никакой гнев твоего отца не остановил бы меня…

- Почему тогда?- она не помнила, в какой момент открыла глаза.

- Вот это я и должен был тебе объяснить,- его рука все еще лежала на ее плече.- Я не могу ответить на твои чувства, потому что очень давно и навсегда отдал свое сердце другой женщине.

Как же было больно! Она зажмурилась и отвернулась, уже не думая о том, что должна скрыть от него свои истинные чувства, скрыть ради собственной еще оставшейся в ней гордости. Но от этих синих глаз не скроешься.

- Она никогда не была и не будет моей,- в голосе Роберта была какая-то смиренная тоска, покорность, с которой он, наверное, привык жить.- Но моих чувств к ней ничто не изменит. Я пытался – все напрасно.

- Она знает о тебе?

- Конечно, она знает все,- легкая улыбка тронула его губы.- С самого начала она все знала и старалась облегчить мою ношу.

- Получилось?- стараясь скрыть боль, Нарцисса наполнила голос ядом.

- С какой-то стороны, да,- пожал он плечами, снимая руку с ее плеча.- Но это ничего не меняет. Поэтому я не могу ответить на твои чувства: я никогда не смогу полюбить тебя по-настоящему, как бы близка ты мне ни была, а предлагать тебе что-то меньшее, чем искреннюю любовь, я не хочу. Да и ты не примешь этого, ты достойна лучшего, большего чем то, что я могу тебе дать…

Она была готова крикнуть, что ей все равно, что ей достаточно того, что бы он был рядом, но она молчала, потому что знала – он прав. Ей не нужны были подачки, объедки чувств с любовного стола незнакомой женщины, забравшей сердце Роберта Конде и ничего не давшей ему взамен.

- Неужели это никогда не изменится?- прошептала она, чувствуя, как с ресниц срывается предательская слезинка. Он ее заметил, и на девушку снова нахлынуло чувство беспомощного унижения.

- Нет,- твердо ответил Роберт, поднимая руку и стирая слезы с ее лица. Потом он наклонился нежно, ненавязчиво поцеловал ее в сухие губы. Теплые ладони едва ощутимо лежали на ее спине, и Нарциссе показалось, что она на огромной скорости куда-то падает, но ей не было страшно. Ликование пронеслось волной по всему телу.

Он отстранился так же мягко, синие глаза были полуприкрыты.

- У тебя все еще впереди, Принцесса,- проговорил он, потом нежно поцеловал ее в лоб и повернулся к камину.

- Кто она, та женщина?- вслед спросила его Нарцисса, пытаясь прийти в себя. Он оглянулся – в его руке уже был порох – и грустно улыбнулся, качая головой. В зеленом всполохе огня его глаза стали неестественно голубыми.

В комнате воцарилась опустевшая тишина, даже камин не издавал привычные шорохи. Или же она просто их не слышала, опустившись на пол и заплакав, уткнувшись в колени. Слезы неспешно скользили по лицу – пустые, отрешенные, полные боли, за себя и за ушедшего только что мужчину. Наверное, Луций бы назвал их слезами очищения… Она бы сказала – смирения.

@темы: Гарри Поттер, творчество, фанфики